– Тогда поехали в Книжный парк.

Место, которое я выбрала, на самом деле было не парком, а спортивным комплексом, расположенным за библиотекой. Поздно вечером там никого не бывало.

Вот и отлично.

Мы расположились на трибуне футбольного стадиона, неподалеку от зачетной зоны. В свете одинокого галогенного фонаря и луны все вокруг казалось похожим на винтажную фотографию. На поле я сразу заметила множество переходных порталов, но они были старыми, с размытыми очертаниями.

– Ты замерзла, – произнес Саймон, заметив, что меня бьет дрожь.

– Да нет, я в порядке.

– Лгунья. – Он развернул одеяло, которое захватил из багажного отделения джипа, и накинул мне на плечи. – Ну что, так лучше?

– Пожалуй.

Губы Саймона, которые я хорошо видела в темноте, буквально притягивали мой взгляд. Казалось бы, давно пора было привыкнуть к его внешности, но меня по-прежнему восхищала его своеобразная мужская красота. Нервы мои были напряжены до предела, ладони вспотели. Я чувствовала себя, как когда-то у заведения «Грандис» – в другом мире, в какой-то прошлой, далекой, полузабытой жизни.

Внезапно страсть наполнила все мое существо, заставив меня отбросить страхи и сомнения. Я почувствовала, что в этот момент для меня не существует никого и ничего, кроме Саймона, сидящего рядом со мной на залитой лунным светом трибуне.

Я наклонилась вперед, и наши лица оказались совсем рядом. Саймон сидел неподвижно, не произнося ни звука, и напряженно смотрел на меня. Потом он медленно положил мне руку на плечо и охватил ладонью мой затылок.

– Дэл, – почти беззвучно произнес он одними губами.

Я молча ждала. Мне казалось жизненно важным, чтобы на этот раз выбор сделал именно он, Саймон. Я свой уже сделала, причем много раз. Однако в Главном Мире… решение должен был принять он. Здесь это имело значение. Здесь все было реальным.

Его губы легонько коснулись моих – раз, другой, третий, с каждым разом все смелее, нетерпеливее. Я закрыла глаза, и луна, заливавшая все вокруг серебристо-оранжевым мягким светом, исчезла.

Это был другой Саймон. Его кожа под моими пальцами была более гладкой и нежной, а его поцелуи пахли медом и осенним солнцем. От наслаждения, которое я получила, ощущая его губы на своих губах, я почувствовала приступ головокружения. Оно тоже было другим, настоящим. Моя нерешительность исчезла без следа. Вместо нее возникло нечто иное – уверенность в том, что я нахожусь именно там, где должна находиться. Саймон прижался губами к моей щеке, я легонько укусила его за мочку уха. Мы оба счастливо засмеялась, когда его рука обвила мою талию. Он сильнее привлек меня к себе, и я, уже не сдерживаясь, страстно ответила на его новый поцелуй.

Одеяло упало на землю, но я этого не заметила.

– Ты мне снилась, – прошептал Саймон. – Все было именно так, как сейчас.

Я уткнулась носом ему в шею.

– Ну вот, теперь твой сон сбылся. Как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше, чем раньше, – ответил Саймон. – Странно: во сне, когда я тебя целовал, всегда шел дождь…

Я резко отстранилась.

– Дождь? Ты хочешь сказать, в твоих снах? Когда тебе снилось, как ты меня целуешь?

– А что? Тебе это неприятно?

Нет, это было не неприятно. Потенциально опасно, но не неприятно. Переведя дыхание, я снова поцеловала Саймона, стараясь сделать вид, будто сказанное им не перевернуло с ног на голову все, что только что происходило между нами.

– Расскажи мне подробнее о своих снах.

– Ишь какая! А казалась такой хорошей, добропорядочной девушкой.

– Внешность бывает обманчивой.

– Ну, вообще-то мои сны не порнографического свойства, если ты об этом. Я не какой-нибудь извращенец.

– Расскажи про наши поцелуи. И про дождь.

– Ну, это не похоже на кино. Это как смотреть телевизор, который плохо показывает. – Саймон откинулся на спинку скамьи и, обнимая меня одной рукой, другой стал гладить меня по волосам, распутывая растрепавшиеся пряди. – В моих снах всегда присутствуешь ты. Сверху каплет дождь, а ты… там, рядом со мной. Вроде я жду тебя, но не знаю, придешь ты или нет. А потом ты вдруг появляешься, и мы целуемся. А когда я просыпаюсь, я чувствую на губах вкус твоих губ – клянусь, это правда. Но это – только сны. Наяву все гораздо лучше.

– Потому что нет дождя?

– Потому что это реальность.

Взяв мое лицо в ладони, Саймон опять поцеловал меня, нежно, но в то же время требовательно, и я ответила на его поцелуй. Но когда мы отстранились друг от друга, чтобы глотнуть воздуха, я снова отодвинулась – мне нужно было видеть лицо Саймона.

– И что, в эти моменты в твоих снах действительно всегда идет дождь?

– Не всегда. Помнишь, как нас на днях водили в библиотеку? Я там в какой-то момент размечтался, а потом нам помешала Пауэлл. Так вот, в тот момент, когда я находился в сомнамбулическом состоянии, никакого дождя не было.

Итак, дождь мог быть совпадением. Но все остальное – нет. То, о чем рассказывал Саймон, не являлось снами. Его видения, в том числе во время странного состояния в помещении библиотеки, свидетельствовали о том, что его сознание каким-то образом контактировало с сознанием его отражений в параллельных мирах. СРП Саймона был гораздо сильнее, чем все подобные явления, о которых мне приходилось слышать.

Я вынула из кармана листок с домашней работой по английскому языку и, стараясь успокоиться, принялась сворачивать из него звездочку.

– Что это ты делаешь? – поинтересовался Саймон.

– Оригами.

– Это я понимаю. Почему ты ее делаешь?

– Привычка. Некоторые люди, размышляя над чем-нибудь, хрустят пальцами. Ты часто постукиваешь карандашом по столу.

– А ты сворачиваешь оригами?

– Меня этому научил дедушка. Он часто говорил, что, сворачивая такую звездочку, я в любой момент могу выбрать любое продолжение. То есть могу делать все что угодно, если буду внимательной и аккуратной.

– Можно мне посмотреть?

Хотя пальцы мои дрожали, закончила я очень быстро и положила звездочку в протянутую ладонь Саймона.

– Зачем ты их везде оставляешь?

– Я не думала, что кто-то это заметит.

Сказав это, я сразу же подумала о том, что оставляла бумажные звездочки только в параллельных мирах.

– Не помню, когда я в первый раз обратил на это внимание.

Саймон протянул мне звездочку, держа ее большим и указательным пальцами. Жест был таким знакомым, что я едва не расплакалась.

– Наверное, тогда, когда ты обратил внимание на меня, – с трудом выдавила я.